Вирши Тихона
Был тебе беззаветно предан
Но тобою однажды был предан.
Дух теперь мой забвению предан,
Потому что я предан и предан.
Волну разгребал руками
И наткнулся зубами
На камни.
Зубы у меня теперь
Щербатые,
Но и камни, надо сказать,
Не покатые.
Я суеверен.
Курю сигареты «Суверен».
И суеверный рассудок уверен,
Что жизненный путь мой
Не преднамерен.
Ох, и мысли вы мои…
Да вы ж веревочки мои.
Если не оставите –
Вы ж меня задавите.
Ты за что меня казнишь,
Родимая Зазнобушка?
Через твой характер вишь
Болит моя головушка.
Что-то нынче небо в тучах.
В невеселых облаках.
Сегодня день – не самый лучший.
У меня, у дурака.
На каждой ветке
По сонной таблетке.
На каждом листочке
Любовные строчки.
Все!
Пора закругляться.
Вон, моя дорогуша, идет.
Сейчас
Друг другу начнем улыбаться.
Обнявшись с кустиком цветов,
Иду начищено одет.
Я уши паклею забил,
Чтоб не услышать слова «Нет!»
Небо грязи набросало
По колено и повыше.
Чтоб обувку не испортить
Я иду к тебе по крышам.
У меня цветов букетик
И пакетик шоколада,
А в глазах моих приветик:
Знаю, что ты будешь рада.
Не цветам,
Не шоколаду,
Не приветику,
А просто
Будешь рада потому что,
Что увезу тебя на остров.
Рано утром
В шесть пятнадцать
Стал себя
Руками мацать.
Никакого шарлатанства!
Вот он - Я,
А вот – пространство.
Значит так:
Все на месте.
Люди вместе.
Деньги – прах.
Вот нарисован человек.
Не человек – одна наружность:
Словно бы всадник на пачке «Казбек»
На полном скаку демонстрирует всем
Своего рассудка не нужность.
Мой друг влюблен,
И мне его отчасти жаль.
И я б ему помог нажать,
Но мы забыли оба,
Где размещается педаль.
В какую сторону езжать,
И чтоб из этого
Не вышло бы чего бы.
Невидимый циркуль
Чертит круги на воде.
Бездомный пес из лужи
Слизывает звезды.
Сегодня в сотый раз я здесь,
И десять тысяч раз нигде.
Мне удается это просто…
Не хочу работать сегодня.
Не хочу работать завтра.
Не хочу и не буду работать.
Вот такой у меня характер!
Я не буду работать сегодня.
Я и завтра работать не буду.
Я уеду в пожизненный отпуск.
О труде навсегда позабуду.
Мне не хочется, я не причем.
Мне работать не хочется очень.
Я не буду работать, что днем,
Что тем более сонною ночью.
Лучше я уж уеду в Бразилию.
Пострелять в обезьян из нагана.
Я такую устрою идиллию
В нерабочих приветливых странах!!!
А работать я, сука, не буду.
Я работать не буду. И кончено!
А о главном я, нет, не забуду,
Хоть и жизнь моя очень попорчена.
Сам на себя не похожий
С улыбчиво-наглою рожей…
Движенья бродяги бесцветны,
С рожденья бродяги – предметы.
Незачем было вставать спозаранку,
Ни к чему волновать себя и подранков.
Может, чаю испить крепчайшего –
Хреновое дело шпынять обличающего.
Кесареву – кесарево.
Слесарю – слесарево.
Дающим – берущего.
Многодетной – непьющего.
Уставшим – подмоги.
Идущим – дороги.
Влюбленным – потенции.
Мокрым – полотенце.
Оленю-Царю – золотые рога.
Бабе Яге – костяная нога.
Старьевщику – тряпки.
А дураку – по шапке.
Хорошо, когда проснулся.
Хорошо, когда уснул.
Хорошо, когда на трон.
Хорошо, когда на стул.
Хорошо, когда поверил.
Хорошо, когда соврал.
Хорошо, когда проверил.
Хорошо, когда не знал.
Хорошо, когда по почте.
Хорошо, когда из рук.
Хорошо, когда на ощупь.
Хорошо, когда на стук.
Хорошо, когда по книжке.
Хорошо, когда из уст.
Хорошо, когда на вышку.
Хорошо, когда под куст.
Хорошо, когда на ветер.
Хорошо, когда в карман.
Хорошо, когда с похмелья.
Хорошо, когда в лом пьян.
Хорошо, когда зарекся.
Хорошо, когда загнул.
Хорошо, когда обпекся.
Хорошо, когда вздрогнул.
Хорошо, когда замкнуло.
Хорошо, когда несет.
Хорошо, когда притопит.
Хорошо, когда спасет.
Хорошо, когда на радость.
Хорошо, когда на грусть.
Вообщем, как покатит масть.
Так значит, так ее и пусть.
«ДУХИ»
В линейке скрывается
Дух измерения.
В этом нет
Никакого сомнения.
Есть дух просветления
В солнечном зайчике.
И дух заблуждения
В маленьком мальчике.
Дух разрушения
В бомбе лежит.
Дух передвиженья
В ботинках бежит.
В алкоголизме алчности Дух.
А духи жужжанья
В скоплении мух.
А также различные
Духи сомнения
В мятущемся духе
Творящего Гения.
«МОЕЙ СОБАКЕ ДЖИНЕ»
У моей девочки, у Джины
В лапах сплошные прыжки и пружины.
В голове сплошное на все наплевательство
И резвослюнявоязыколизательство.
У моей собаки нет «места»,
Ровно как у ее хозяина.
Кто полюбился – тому и невеста.
И улыбка, как у Гагарина.
Подружка Джина, косолапище мое.
Малышка Джина, неуклюжище мое.
С утра до вечера гляжу все на нее,
И все никак ненагляжуся на нее.
С детства скакунья моя бородаста.
С детства клыкаста, с детства ушаста.
Сама мне не скажет, а я и не знаю:
Уж от чего моя детка седая.
Полуседая, полу-кофейная.
Полуграмотная, не идейная.
Потому и люблю ее до беспамятства.
Если с ней, что случись – могу и преставиться.
«ПОУЧИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ О НЕХОРОШЕМ МАЛЬЧИКЕ ЮРЕ»
Жил на свете мальчик хмурый.
Назывался мальчик Юрой.
Юра – мальчик нехороший.
И товарищ – ненадежный.
Он обманет и ударит.
И игрушку не подарит.
Не поделится конфетой.
Юра курит сигареты.
Юра прямо из окошка
Кипятком ошпарил кошку.
Он украл на кухне спички,
И поджег сестре косички.
Юра – очень злобный мальчик.
Защемил дверями пальчик.
Пальчик Костику зажал,
Засмеялся и сбежал.
Папа Юрочку за шиворот,
Без штанов во дворик выволок.
И ремнем его побаловал,
Чтобы больше так не баловал.
И ремнем его по заднице.
Между можно и нельзя.
Чтобы все его друзья
Тоже разницу увидели.
Чтоб сказали им родители,
То, что от подобных встреч
Надо задницу беречь.
Видят дети наказание –
Будет им образование.
И теперь мальчик Юра
Ходит втрое больше хмурый.
«ДРУГАЯ ПОУЧИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ О ДОБРОМ, ХОРОШЕМ МАЛЬЧИКЕ ГАВРОШЕ»
Жил на свете мальчик хороший:
Звали мальчика Гаврошем.
Никогда не баловал.
Ничего не воровал.
Ходил в кружок «Умелые ручки».
Штопал сам носочки и брючки.
Не терзал несчастную кошку.
Подметал у дома дорожки.
Мыл за собой тарелку и кружку.
Не дразнил слепую старушку.
Не курил отцовскую трубку.
Не заглядывал тетям под юбки.
Мастерил воздушного змея.
Не вдыхал моментального клея.
Не слушал советов плохого дяди.
Исправно трудился на баррикаде.
Собирал у убитых патроны
Для народной повстанческой обороны.
Молнией смело нырял под пули
ВОТ
И однажды его стеганули.
Стеганули картечью меж ребер,
И мальчик Гаврош от этого помер.
Хороший и добрый был мальчик Гаврош:
На мальчику Юру совсем не похож.
«НОЧЬ НА ЖУРАВЛЕВКЕ»
В окна постучалась ночь:
- Я зайду к вам, вы не прочь?
Посижу часок-другой,
Дабы сутки превозмочь.
И сказал я ночи так:
- Проходи, уж чайник ставлю.
Если твой отец – дурак,
Я тебя не переправлю.
И ввалилась тогда ночь темная,
И уселась нога за ногу тихая-скромная.
- Ну, говорит, теперь в ножки мне кланяйся,
А то, как был невежей,
Так невежей, гляжу, и останешься.
А сказать мне ей было нечего,
И забился я в край стола птенчиком.
Да такую темень наслала в очи мне,
Что оказался я у ночи на самом дне.
И почувствовал себя я мухой в запазухе у ней.
Жалко мне стало кислопрожитых дней.
И было в этом что-то неладное:
- Уходи, говорю, ночь нескладная!
И повел себя слишком смело я:
- Уходи, говорю, ночь оголтелая!
И дела у меня никуда нигодныя:
- Уходи, говорю, ночь холодная!
Ночь голодная, неприглядная,
Непутевая, заурядная.
Ночь молчальная, одинокая,
Неприкаянная, звероокая.
Заскрипела тогда ночь стульями,
Возвышаясь над звездными ульями.
И сказала ночь уходя:
- Вообще-то, я – ясная
И ушла
Легкой стайкой синиц подпоясанная.
«БРОДЯГА»
В широких степях причикажья
Бродяга судьбу проклинал.
Скупою мужскою слезою
Бродяга как есть истекал.
Бродяга отчизну покинул,
И тих океан пересек.
Все чем был доселе повязан,
Похерил и пренебрег.
Бродяга к Чикаге подъехал.
Бродяга Чикагу узрел.
Чикажские подлые нравы
Он всею душою презрел.
Бродяга ютился в ночлежках.
Хватал все, что плохо лежит.
Он пел заунывные песни,
Ему было не на что жить.
Бродяга в Чикаге скитался,
Чикагу ногами топтал.
Однажды в Чикажском районе
Родимого брата узнал.
Он кинулся брату в объятья,
И стал безутешно рыдать.
За что нам такие проклятья?
- Скажи, где отец мой, где мать?
- Отец твой за правду погибнул.
Мне больно про то говорить.
Всю жизнь он в застенках томился.
Теперь отдохнет стало быть.
Когда ты на свет появлялся
При родах скончалась мать.
Я страшно намедни поклялся
Могилу ее отыскать.
В широких степях причикажья
Бродяга судьбу проклинал.
Скупою мужскою слезою
Бродяга как есть истекал.
"ВОТ ИДЁТ РАЗБОЙНИК ЭДУАРД"
Вот идёт разбойник Эдуард
Зубов в его улыбке миллиард
За спиной остался Манчестер
В правой руке раскалённый "Винчестер"
Принём два мешка награбленных денег
твёрдой ногой ступает на берег
К тайному месту верной походкой
Здесь ему пртготовлена лодка
Одежда, выпивка, жратва
За речкой ждёт его братва
Там кони и граница штата
Там ждут его свои ребята
Там взор у шерифа крепко притуплен
Шериф ведь тоже человек-поэтому куплен
А там далеко-на примете невеста
От этого сердцу в груди его тесно
Но там на левом берегу не ладно
Ребятам деньги на троих делить накладно
И порещили свои ребята
Что в самый раз по половине на брата
Мол Эдуард своё отработал на славу
Не пора ли ему наскочить на облаву
А при облаве всяко может быть
При облаве могут и убить
путь обратный ему отрублен
А здесь шериф с потрохами куплен
Шито-крыто состряпаем дело
И в воду концы-туда же и тело
Однако Эдуард разбойник ужасный
Стрельбу на равных развязать затея опасная
Тут нужен тонкий расчёт и коварство
Иначе все деньги пойдут на лекарсва
И был разработан план преотличный
Ни что не грязно если пахнет наличными
И вот свои ребята с продажным шерифом
в засаде сидят уподобившись грифам
А разбойник Эдуард уже в лодку садился
В барахло посвежее принарядился
Ложился на дно и сковзь сон улыбался
По течению вниз Эдуард опускался
И думал Эдуард:-Не хорощо я всё же поступаю
Да разве же этим насытишь алчную стаю
За тряпки, лодку и жратву спасибо
-Эх всё же поступаю не красиво
Наверно за подлость гореть мне в огне
Зато мой "Смит Вессон" и деньги при мне
Ведь знают меня давно как облупленного
Плевал я на своих ребят и на шерифа купленного
И снилось ему что он к Мэри поход совершает
И схватив её сделать счастливой решает
И решает:- Больше не буду бандитствовать
Беззаконить, скитаться, двулицтвовать
А буду честным и лояльным гражданином
По воскресеньям после церкви остограмливаться Джинном
И не буду больше Эдуардом до зубов вооружённым
А буду лучше добродушным Биллом или Джоном.
Стихи Ежа
Евдокимов Александр
|
